На пороге квартиры нас встречает вся семья: папа, мама, Ярослав и кот Йода. Знакомиться первым идет Йода. Он трется о ноги и беззастенчиво осматривает вещи. С не меньшим любопытством гостей изучает Ярик. Незнакомцев он совсем не боится: смело выходит в коридор и здоровается с широкой улыбкой.

Йода и Ярик — два маленьких непоседы. Оба любят играть, общаться и проводить время с родителями. Но если кот с легкостью скачет по тумбочкам и забирается домочадцам на плечи, то Ярославу движения даются с трудом. При взгляде на ребёнка заметно, что его правая часть тела как будто одеревенела: чтобы согнуть ногу или руку, мальчику нужно приложить немало усилий. 

Несмотря на то, что прошло уже два года, тот день мама Евгения помнит в мельчайших деталях. Не раз в голове она прокручивала произошедшее и задавалась одним единственным вопросом: можно ли было этого избежать?

— Это было 25 августа. Мы собирались всей семьёй в отпуск. Тогда ещё нужно было сдавать ПЦР-тест. Мы с Яриком ходили забирать результаты накануне отъезда. Жара стояла невероятная. Домой вернулись, он говорит, что голова болит сильно. Я предложила ему полежать и отдохнуть. Сама ушла в спальню. В гостиной дочь старшая сидела. Через пару минут слышу крик. И дочка: «Мама, он [Ярослав] кричит и по полу валяется». 

Евгения прибежала на шум и увидела лежащего на полу сына. Он уже не кричал, но подняться не мог. Женщина перенесла его на диван. На вопросы о самочувствии Ярик улыбался и отвечал, что у него всё хорошо. 

Скорая помощь приехала через десять минут. Врачи ходили вокруг мальчика, но понять, что с ним, долго не могли. Наконец, медик произнёс: «Мне кажется у него инсульт». Диагноз подтвердился уже в детской больнице после МРТ, где на снимке было видно, как тромб перекрыл артерию и случилось обширное поражение в левой лобной доли головного мозга. 

Раз, и всё

Сначала Евгения была спокойна. Думала, что сейчас они приедут в больницу, Ярику поставят капельницы и всё будет хорошо. Но препараты мальчику не помогли. 

Когда после ночи, проведённой в реанимации, его привезли обратно в палату, Евгения испугалась. Ярик больше не улыбался, правая часть тела была парализована, лицо перекошено. 

Найти причину инсульта так и не удалось. Врачи готовили родителей к худшему. Звучали слова: «ваш сын не сможет ходить», «возможно, он так и не заговорит».

— Что вы почувствовали в тот момент?

После вопроса на несколько минут в комнате повисла оглушающая тишина. Родители пытаются совладать с эмоциями, но в конце концов слёзы начинают скатываться по щекам. 

— Страшно было очень, — произносит мама тихим, охрипшим голосом. — Вот так, раз и всё.
— Я тогда в магазине был. Мне дочь позвонила. Я сначала даже не поверил, шок был, — Александр прочищает горло и продолжает: — много чего пережить пришлось. Слёзы, страх, любопытство окружающих. И вопросы эти в голове по кругу: как? кто виноват? почему с нами это произошло? Сейчас об этом легче думать. Мы приняли ситуацию и заняты тем, чтобы разобраться с ней.

Последствия

На кухню возвращается Ярик:

— Папа, а почему мама плачет? 
— Мама просто расчувствовалась, когда про тебя рассказывала, ничего страшного, — Александр успокаивающе гладит по плечам жену, а потом треплет волосы сыну. 

Ярослав уже ходит сам, без поддержки. Иногда у него получается взять правой рукой предметы, но полноценно восстановить функции руки и ноги ещё не удалось. Мышцы сковывает спастика, нога плохо сгибается, а рука периодически сама поднимается — Ярик этого даже не замечает. 

После инсульта он провёл в больнице пять недель. Из них большую часть времени — лёжа в кровати: врачи запрещали даже садиться. Потом, когда состояние улучшилось и лекарства подействовали, настало время реабилитаций. 

Евгения показывает видео, где Ярик делает свои первые неуверенные шаги: мальчик держится за мамину руку, заваливается на стол и волочит правую ногу за собой. В таком состоянии его выписали из больницы.

Ярик был напуган не меньше родителей: ещё недавно он был здоров, ходил на робототехнику, рисовал, собирался учиться играть на гитаре. А теперь всем этим он больше заниматься не мог. 

Бесконечный квест

Ради сына Евгении пришлось уволиться с работы. Вместе с Александром они поделили обязанности пополам. Освоили базовые знания по адаптивно-физической культуре, чтобы заниматься с Яриком дома. И взялись за восстановление сына. 

В таком режиме прошёл весь первый год. Ярослав побывал во всех реабилитационных центрах города. Не везде лечение давало результат. 

— Через год он должен был пойти в 1 класс. И мы хотели, чтобы он пошел в обычную школу, — объясняет Александр.

Помимо спастики мышц, у Ярика выявилась ещё одна проблема — его мозг «не замечал» правую руку, как будто её не существовало вовсе. Чтобы наладить контакт с нервными окончаниями и снова начать ходить, нужна была интенсивная реабилитация и специальные тренажёры. Особенно локомат — роботизированный ортопедический тренажёр, внешне напоминающий экзоскелет на беговой дорожке. Он помогает вспомнить утраченные навыки и выровнять тело при ходьбе.

— Мы ходили из одной клиники в другую. Прогресса почти не было. Но мы нашли у нас в городе два ребцентра, где работают хорошие специалисты и есть все аппараты. В том числе локомат. Сейчас мы ходим туда регулярно. И занимаемся дома каждый день. Вообще, всё это похоже на какой-то квест. Постоянно появляются новые сложности, которые тебе нужно решить.

 «Мама, я сам»

Ярик многого добился. Врачи, читая его медкарту, ожидают увидеть ребёнка в инвалидном кресле. И удивляются, когда Ярик заходит в кабинет сам. 

Медики утверждали, что его дорога ведёт только в коррекционную школу. И снова ошиблись: прогресс так явен, что Ярик пошёл в общеобразовательную, в обычный класс.

— Он видит здоровых детей. И тоже хочет быть, как они. Поэтому он начал стараться гораздо больше. Поначалу, когда приводила и забирала его из школы, я помогала ему переодеться. А в последнюю четверть он мне сказал: «Мама, не надо, я сам». Долго ковырялся с одеждой, но в итоге научился сам обувь надевать и ветровку, — с улыбкой рассказывает мама. 

И помощь пришла

Несмотря на прогресс, прерывать занятия Ярославу всё ещё нельзя. До полного восстановления — не один год терапии. Любой перерыв сразу сказывается на состоянии: нарастает спастика и все навыки, которые дались с таким трудом, снова становятся недоступны.

— Мы видели, что бывает с детьми, если упустить момент и остановиться в реабилитации. Стараемся этого не допускать, хоть и занятия стоят дорого, — говорит папа. 

В оплате лечения в том числе помогают и бабушки. Но их ресурсы тоже не безграничны. Когда стало совсем тяжело, семья обратилась в Фонд Ройзмана. Мы оплатили занятия для Ярика в двух реабилитационных центрах на месяц вперёд. Локомат, лечебная физкультура, встречи с эрготерапевтом, уколы ботокса для размягчения мышц. Всё это поможет Ярику снова начать бегать и пользоваться правой рукой. 

К сожалению, Ярик не единственный ребёнок, которому нужна помощь. Ежедневно в фонд поступают десятки сообщений, и без вашей поддержки мы не сможем ответить на все.

Чтобы мы и дальше могли оказывать помощь всем, кто в этом нуждается, пожалуйста, оформите разовое или регулярное пожертвование на любую сумму по форме ниже. Спасибо!