Возле дома номер девять на улице Разгуляевская, которую через полвека переименуют в улицу Гоголя, собралось немало зевак. На месте старого деревянного дома воздвигли самую большую усадьбу во всём квартале.

Среди простеньких строений кирпичное двухэтажное здание особенно выделялось. Фасады в духе эклектики — окна обрамляют красивые каменные наличники, над карнизом возвышается рельефный аттик, даже большой балкон с кованым ограждением есть — всё выполнено по моде архитектуры 1870–х годов. А за этим домом ещё и флигель стоит, чуть меньше, но тоже кирпичный и красивый.

Эту усадьбу построил надворный советник Александр Иванович Безбородов. В его доме было по одиннадцать комнат на каждом этаже, а во флигеле — по шесть. Все помещения с высокими потолками отапливались белыми, похожими на колонну, голландскими печами. Но жить в красивой усадьбе чиновник, видимо, не собирался. На улице Разгуляевской в конце ХХ века многие здания были доходными, и дом Безбородова не стал исключением.

От греха подальше

Дождливым воскресным утром, 15 октября 1878 года, в съёмную комнату в доме Безбородова въехала пожилая вдова с пятнадцатилетним сыном Володей и двенадцатилетней дочерью Лизой. Женщину эту звали Анна Семёновна Мамина — она мать писателя Дмитрия Мамина-Сибиряка.

Анна Семёновна раскладывала вещи в своёй новой бедно обставленной комнате и вздыхала — много нервов у неё забрал этот очередной переезд. Но она больше не могла вынести ни дня под одной крышей с сыном и его сожительницей. Ну почему, почему её Митя выбрал эту Марию Алексееву, которая уже была замужем, с детьми, да ещё и на шесть лет старше его? Господи, какой грех — невенчанный брак! Ох, ладно, пусть живут как знают. Но она, Анна Семёновна, дочь дьякона и жена заводского священника, это терпеть не будет!

Анна Семёновна собралась с силами и пошла на кухню готовить пирог к приходу всё также горячо любимого сына. Дмитрий Мамин-Сибиряк тоже не мог вынести долгой разлуки с матерью и наведывался к ней почти каждый день, рассказывал новости и иногда зачитывал свежие отрывки из своего нового романа «Семья Бахаревых».

Кринолины и гвозди

7 июня 1880 года Анна Мамина вместе с детьми съехала из усадьбы. А уже через месяц 9 июля в газете «Екатеринбургская неделя» опубликовали объявление: «Продается дом чиновника А. Безбородова, в Разгуляевской улице… Могут быть проданы отдельно как дом, так и флигель…». После продажи здание так и продолжали называть именем старого владельца, а большинство комнат заняли конторы.

В ноябре 1880 года в усадьбе открылся склад купца Троянова, где продавались инструменты для слесарей, сапожников, плотников, токарные станки, переносные кузницы и гвозди из Англии. Рядом вскоре появился модный дамский магазин купчихи Елизаветы Олигер. Женщины заходили в эту лавку за кринолинами, корсетами, украшениями и другими предметами дамского туалета XIX века.

Пока купцы зазывали в свои магазины прохожих и рассказывали о товарах, соседние помещения дома Безбородова гудели от детских голосов. В этом же году здесь открылся первый в Свердловской области детский сад — приготовительная школа Павлова. Но кроме веселья и игр было и образование. Воспитанники изучали Закон Божий, русский язык, арифметику, геометрию, историю, географию, чистописание, черчение и рисование, ведь до поступления в гимназию дети уже должны были знать основные предметы.

Через несколько лет в 1897 году дом Безбородова снова сменил владельца. На этот раз его купил меценат и предприниматель Викентий Поклевский-Козелл и тут же передал костёлу [католический храм — прим. ред.] римско-католической церкви.

С тех пор усадьба постоянно гудела от потока людей: дети католиков ходили в польскую школу и библиотеку, сироты жили в устроенном тут же детском доме, десятки военнопленных и беженцев, эвакуированных из Европы на Урал после Первой мировой войны, приходили с просьбами в Благотворительное общество помощи бедным прихожанам при церкви. А во флигеле в разные годы проживали католические священнослужители.

Гостиная с фортепиано

На первом этаже флигеля дома Безбородова слышны звуки фортепиано, голоса и смех. В большой комнате квартиры семьи Збыковских в очередной раз собрались родственники и друзья. Гости сидят на кушетке и стоят кружком вокруг чёрного лакированного фортепиано фирмы «Беккер», за которым играет и поёт Наталья Збыковская. Гостиную освещает одна большая керосиновая лампа, от голландской печи раздаётся тихий треск дров, на столе стоит свежеиспеченный пирог.

«Наталья! Ты вынимаешь мне душу!» — восхищается талантом жены Андрей Збыковский. Гости хлопают и просят хозяйку дома исполнить для них ещё одно произведение.

Такие вечера у Збыковских были частыми. В комнату с фортепиано наведывались многие жители усадьбы Безбородова. Сюда приходил и уважаемый во всём Екатеринбурге детский врач с супругой и сыном с первого этажа дома, и последний органист католического костёла Станислав Хыба с женой и двумя дочерьми, и весёлая еврейская семья со второго этажа флигеля, и старичок из дальней угловой комнаты, и одинокий квартирант.

Пару раз среди гостей оказывался даже пастырь католического прихода священник Франциск Будриса. Именно он в 1923 году пригласил поселиться в бывшей усадьбе большую семью Збыковских: троих братьев, Андрея, Александра, Михаила, и их пожилую мать, Марию Николаевну. Они были русскими поляками и переехали в Екатеринбург из Польши. Несмотря на то, что Збыковские были православными верующими, Франциск Будриса был рад помочь землякам.

В это время гонения на католическую церковь стали возрастать. Ещё в 1922 году советские власти закрыли польскую школу. А через два года реквизировали у общины дом Безбородова: здание и флигель стали коммунальными квартирами.

Новый дом

Андрей и Наталья Збыковские приехали в Екатеринбург вместе с годовалой дочерью Ириной. Мужчина устроился экономистом мебельной фабрики «Союзмебель», жена работала главным бухгалтером государственного объединения «Востоксталь» и давала частные уроки музыки соседским детям.

В 1924 году у них родился сын Гоша и ещё через три года — Отто. Во флигеле супруги снимали не только большую комнату, но и маленькую спальню, где стояли тяжёлые железные кровати родителей и детей, а в Новый год всегда была наряженная ёлка. На пороге их двери в коридоре спал большой добрый бульдог.

В комнате напротив жил младший брат Андрея Александр Збыковский с матерью. На втором этаже обосновался третий брат — горный инженер Михаил с супругой врачом-хирургом Лидией и их двумя детьми.

В общей на весь дом кухне была самая большая печь, а на столе всегда стояли примусы [бесфитильный нагревательный прибор, работающий на бензине или керосине — прим.ред.]. Воды не было, мыться все ходили в баню в конце улицы Гоголя. Но зато в дом уже провели электричество, правда, работало оно с сильными перебоями.

Збыковские жили в усадьбе Безбородова почти 15 лет: растили детей, ухаживали за кроликами в деревянном сарае рядом с домом, высаживали черёмуху и сирень в саду напротив и длинными вечерами собирались в гостиной, чтобы в свете керосиновой лампы петь романсы. Но в один день всё оборвалось.

Прощание

Днём 16 октября 1937 года несколько сотрудников НКВД пришли в квартиру Збыковских с ордером на арест главы семьи. Андрей Збыковский в это время ещё был на работе, дома находились только Наталья с тремя детьми.

Служащие вернулись вечером и обыскали комнаты. Десятилетнего Отто родители увели в спальню, чтобы не пугать ребёнка. Чуть позже к нему зашёл отец, быстро поцеловал сына и попрощался. Тогда Отто ещё не знал, что видел папу в последний раз.

Андрея Збыковского арестовали по подозрению в «шпионской деятельности в пользу иностранного государства» и «участии в контрреволюционной повстанческой белогвардейской организации». Почти два месяца мужчину допрашивали и выбивали показания, но он всё отрицал. Однако сфальсифицированные показания свидетелей решили его судьбу. 8 декабря 1937 года Андрея Збыковского расстреляли в подвале здания НКВД на проспекте Ленина. Его семье сообщили, что мужчина осуждён на десять лет лагерей без права переписки.

В дом Безбородова сотрудники НКВД придут ещё дважды. Ночью 16 ноября 1937 года они арестуют Наталью Збыковскую. С детьми она попрощаться не успеет. О том, что маму тоже забрали, Отто узнает только утром от старшего брата.

Матери троих детей предъявят те же обвинения, что и её супругу. Потом четыре месяца будут держать в тюрьме и решать, какое наказание к ней применить. В итоге придёт ответ из Москвы — «приговорена к высшей мере наказания». Наталью Збыковскую расстреляют в том же подвале 2 марта 1938 года.

Третьей жертвой станет отец Натальи, 73-летний пенсионер Фёдор Мухин. В квартиру на улице Гоголя он переедет к своим внукам, оставшимся сиротами. Пожилого плохо ходящего мужчину обвинят в подготовке восстания против государства и тоже расстреляют.

Позже Отто Збыковский узнает, что брата его отца, Михаила, тоже настигли репрессии, но уже в Челябинске. В живых из троих братьев останется только Александр. Именно он заберёт сыновей Збыковских к себе после последнего расстрела.

Андрей Збыковский будет реабилитирован в 1956 году, Наталья Збыковская — в 1957, а Фёдор Мухин — в 1989 году. В память о жертвах репрессий 10 августа 2016 на доме номер девять по улице Гоголя установят три мемориальные таблички с дырками на месте фотографий. Одну из них лично повесит Отто Збыковский.

Возвращение

После репрессий в двух комнатах флигеля будет жить лишь дочь Збыковских 16-летняя Ирина. Оставшись без родителей, она рано начнёт работать, и поэтому не получит образования. Девушка выйдет замуж и родит двоих сыновей, а потом её муж погибнет на фронте в Великую отечественную войну. В это время дом Безбородова «уплотнят», и у Збыковских отнимут одну из комнат.

Тянуть одной двоих детей Ирине будет очень трудно. Чтобы хоть как-то прокормить парней, она будет приносить им еду из кафе, куда устроится официанткой, а  мальчишки вскоре научатся ловить рыбу в ближайшей реке.

Через несколько лет после окончания войны потомков Збыковских переселят в другой дом. В некогда богатой усадьбе Безбородова в середине прошлого века жить станет слишком трудно: постоянно топить печи в комнатах, обходиться без водопровода, чинить прохудившуюся крышу, чтобы она не протекала. В комнаты будут селиться лишь бедняки и маргиналы, а здание постепенно прийдёт в упадок.

— Вы не представляете, что здесь было! Здания находились в ужасном состоянии, потому что здесь многие годы жили асоциальные люди, — говорит настоятель прихода святой Анны Антоний Гсель. — Несколько лет шёл ремонт помещений и обустройство придомовой территории.

19 марта 1996 года администрация Екатеринбурга передала землю и дома на Гоголя, 9 в собственность католической общины. Здания расселили, и приход занялся их восстановлением и постройкой нового храма на заднем дворе.

Мы проходим по коридорам бывшей усадьбы Безбородова мимо стендов, рассказывающих об истории прихода, неразрывно связанной с этим зданием. Дом у дороги и флигель объединили переходом. В комнатах устроили приходские помещения, библиотеку, воскресную школу, склад вещей для нуждающихся прихожан. А на первом этаже бывшего флигеля, как раз там, где были гостиная и спальня семьи Збыковских, сделали большой светлый зал, где стоит фортепиано и проходят мероприятия и праздники. Спустя почти век в доме номер девять на улице Гоголя снова звучит музыка, смех и голоса людей.

 ***

Сегодня бывший дом Безбородова — это не только памятник архитектуры с такими же красивыми наличниками и рельефным аттиком, как и два века назад. Стены этой кирпичной усадьбы хранят уникальную историю города и десятков людей. Это наша с вами память. Это наше наследие, придающее нам и Екатеринбургу особую глубину и значимость, которую мы, увы, не всегда сохраняем.

Организация «Уральский хронотоп» занимается сохранением таких памятников. Они заказывают историко-культурные экспертизы для включения зданий в реестр объектов культурного наследия. Этот реестр гарантирует, что памятники никто безнаказанно не снесет, не повредит и не испортит. В октябре 2023 года здание на Гоголя, 9 силами «Уральского хронотопа» было включено в реестр. Теперь ему ничего не угрожает, и наша с вами история сохранится.

«Уральский хронотоп» спасает исторические здания не только в Екатеринбурге, но и по всей области. Благодаря их усилиям более 20 зданий стали объектами культурного наследия и продолжают рассказывать историю нашего края.

Пожалуйста, поддержите «Уральский хронотоп» регулярными пожертвованиями по форме ниже. Все люди в организации — волонтёры, но каждая экспертиза стоит денег, без нас они не справятся, а без культурного наследия мы превратимся в «панельно-небоскрёбный» город без изюминки. Спасибо!