Частный дом в Кольцово, панорамные окна и красивый летний сад — семья Саши встречает нас и дарит мне самодельный букет. Бешеный рыжий корги наматывает круги вокруг меня и от радости не пускает в дом. Из двери выглядывает Саша — скромный двадцатилетний юноша.

Три года назад Саша неплохо учился, гулял с друзьями и катался на велосипеде. Больше всего он любил слушать музыку и играть на гитаре. С инструментом он мог проводить время часами — хватался за неё, как только переступал порог дома после школы, даже не помыв руки и не пообедав.

Саша хорошо помнит день, когда всё изменилось. Семья переехала в частный дом в поселке Кольцово — со своим двором и камином. В одну из суббот он вернулся после прогулки с друзьями и почувствовал недомогание. У Саши кружилась и болела голова, а утром следующего дня он потерял сознание. Невидимый угарный газ из камина стал поступать внутрь дома.

«Я проснулся, когда на часах было около семи утра. Голова всё ещё дико кружилась. Я попробовал встать и дойти до большой комнаты, но почувствовал, что не могу, и лёг на диван», — вспоминает Саша. Родители крепко спали — Саша решил, что будить их ранним утром воскресенья будет «бесчеловечно», попил воды и снова лёг.

Дальше всё было как в тумане: голова тяжелела, тело слабело, глаза затягивались плёнкой. Саша предпринял попытку встать, но рухнул на пол, на левую руку. Вновь дотянуться до дивана не получилось. Он медленно терял сознание.

«Весь следующий день я валялся на полу в отключке. К вечеру бабушка, которая не могла до нас дозвониться, заподозрила неладное и отправила к нам свою сестру Таню. Таня приехала в час ночи — с момента, когда мне стало плохо, тогда прошло больше суток. Когда она вызвала «скорую» и нашла в комнате родителей, мать была без сознания, а отец уже умер».

После — сорок дней комы, которые Саша вспоминает, как страшный сон — он признаётся, что не пожелает такого и злейшему врагу, но не боится вспоминать этот период: «Задавай любые, даже самые прямые вопросы — на все отвечу. В конце концов, это давно нужно принять и отпустить. А любой опыт — по-своему полезен». 

В коме Саша пережил две клинические смерти — сердце дважды останавливалось, но как это было — он не помнит. «Я как будто был между жизнью и смертью. Но не понимал, где я, зачем я тут. Слышал голоса, но не мог ответить. Перед глазами мелькали галлюцинации. Боли я тоже не помню — только сильнейшую жажду».

Выход из комы Саша вспоминает как сцену из фильма — как будто он очень долго спускался на лифте и очнулся в темноте. Зрение было на нуле, говорить не получалось, сидеть и ходить — тоже. Единственное, что чудесным образом не пострадало — это мышление. Врачи боялись давать прогнозы и обещания.

Из реанимации Сашу перевели в токсикологию, где он провел месяц. Его кормили через зонд в ротовой полости, мыли, одевали. В ту ночь, когда Саша лежал без сознания, он повредил нерв на левой руке — кровь не поступала, поэтому конечность полностью потеряла чувствительность. В больнице речь зашла об ампутации.  Однажды к Саше пришёл массажист — потрогал руку и заявил, что ту ни в коем случае нельзя ампутировать — оживёт. После интенсивного массажа Саша начал её ощущать — и сразу же заорал от боли.

Домой Сашу привезли на инвалидной коляске. Говорить он начал только через четыре месяца после того, как вышел из комы. Речь Саши трудно понимать и сейчас — мне приходится слушать его максимально внимательно, наклоняться поближе, переспрашивать. Но по поводу дисфункции двигательного аппарата и речевых проблем парень не заморачивается: говорит, что с каждым днём ходить самостоятельно всё легче. Обещает: научится обходиться без помощи посторонних — будет много гулять по паркам, кормить голубей и знакомиться с людьми. Ещё признается, что до ужаса хочет влюбиться. 

В тот год, когда произошел несчастный случай, Саша как раз должен был заканчивать школу — сдавать ЕГЭ и поступать, как и все одиннадцатиклассники. Но экзамены пришлось перенести.

«Первоначально мы обеспечивали только его физические потребности, — рассказывает Ольга, бабушка Саши. — Он учился самостоятельно есть, сидеть, передвигаться, ходить в туалет. Внук не относил себя к инвалидам, но и здоровым себя не чувствовал. В сентябре прошлого года у Саши появились мечты. Он начал думать об институте, общаться с людьми. Ему помогли психолог и поездки в реабилитационные центры: в Ялту и в Подмосковье. Сейчас я вижу другого человека — с целями, с мечтами».

Школу Саша закончил в 2017 году. Трижды в неделю бабушка привозила его на уроки на социальном такси, а учителя занимались с ним индивидуально. Всю программу, даже сложнейшие тригонометрические уравнения, парень осваивал устно — из-за зрения. Экзамены сдавал так же — в отдельной комнате, с сопровождающим лицом, которое тянуло билет, зачитывало задание и заносило в компьютер Сашин устный ответ. Русский Саша сдал на четыре, математику — на три. За ЕГЭ по русскому, обществознанию и истории в сумме получил 212 баллов.

Летом 2018 года Саша подал документы на специальность «Реклама и связи с общественностью» в УрФУ — один из сильнейших вузов страны. В августе он узнал, что поступил — и очень обрадовался. В первую очередь тому, что не придется безвылазно проводить время далеко от города, что появятся новые друзья.

После интервью мы с Сашей переписываемся, и на вопрос, как у него дела, отвечает: «На 10 из 9». Он признаётся: «За эти годы я сильно изменился: характер отвердел, превратился из ватки в камень. Раньше я под всех подстраивался, был славным парнем, а сейчас готов отстаивать свои интересы. Я осознал, что в человеке главное — его чуткость, внимание и доброта. А ещё обрёл цель. Главное для человека — понимать, куда он идёт, к чему стремится».

Саша — один из самых взрослых подопечных детского хосписа. За несколько лет он сделал невозможное: не только практически с нуля научился сидеть, ходить, видеть и говорить — но и поступил на бюджет федерального вуза, поверив в себя и в своё будущее. Но сейчас Саше требуется реабилитация и мы с вами можем помочь ему. Пожалуйста, сделайте любое пожертвование — оно поможет Саше стать сильнее.