Дворец бездомных

В спальном районе Екатеринбурга есть большой кирпичный дом, принадлежавший цыганскому барону. Сейчас в нём живут больше пятидесяти человек, у которых нет дома.

Ольга Бахтина, руководитель организации «Дари добро», которая помогает бездомным, встречает нас на пороге, завернувшись в платок. На крыльце курят несколько постояльцев приюта, здороваясь и провожая меня взглядом.

Первое, что бросается в глаза, когда заходишь в дом, – трёхметровая люстра, свисающая через лестничный марш с потолка второго этажа до середины первого. Она освещает большой зал с настоящим паркетом, где спят бывшие заключённые, бездомные и пожилые, которых бросили родные.

Ольга ведёт меня через огромные холлы и залы, время от времени отвлекаясь от разговора: спрашивает о самочувствии одного из постояльцев, другого журит за нарушение правил приюта, третьему напоминает о поездке в следующий понедельник в пенсионный фонд для оформления пособия.

Телефон Ольги звонит постоянно. То и дело наш диалог прерывает припев песни «Тишины хочу» группы «Антиреспект». На какие-то звонки женщина тут же отвечает; на какие-то скоро бросает: «Не могу сейчас. Перезвоню»; а другие просто выключает, и мы продолжаем нашу экскурсию по приюту.

Тишина в доме для престарелых и бездомных «Дари добро» бывает только в сончас и ночью. Сейчас на кухне гремит посуда – скоро ужин. В самой большой комнате первого этажа, заставленной койками, разделённой шкафами и занавесками на женскую и мужскую половины, – рябит изображение какого-то вечернего сериала на стареньком кинескопном телевизоре; на крыльце собрались все курящие, в облаке дыма, который, кажется, никогда здесь не рассеивается, они активно что-то обсуждают.

Остальные жильцы среди бесконечного шума умудряются спать или читать, а те, кто не спит и не читает – просто лежат и смотрят. Смотрят на потолок, стены, на нас, новых людей.

Время от времени на глаза попадается ещё один жилец дома – рыжий кот Леопольд носится из угла в угол. Чуть поймёт, что его заметили – тут же прячется под кровать или шкаф.

На первом этаже особняка живут те, кто либо вообще не встаёт с постели, либо передвигается на инвалидной коляске. На второй этаж ведёт широкая лестница. Здесь тоже везде кровати и, как на первом, комнаты поделены на мужскую и женскую. Дверей в эти комнаты нет – в цыганских домах всегда так, но есть шторки в высоких арочных проёмах. В холле стоит велотренажёр – тот самый, на котором несколько лет назад после травмы занималась и сама Ольга, а теперь привезла его в приют, но среди постояльцев никто так и ни разу не сел на него.

И на первом, и на втором этажах несколько шкафов, а в них – ровные стопки белья и одежды. Есть и стеллажи, полностью заставленные книгами, в основном, Донцовой и Устиновой.

Начало

Большой дом и 65 человек инвалидов и престарелых – всё, что осталось «в наследство» Ольге от предыдущего владельца двух приютов «Дом старчества», в который женщина устроилась соцработником незадолго до их закрытия после череды громких скандалов. Должность «соцработник» была только номинальной, на деле же Ольге приходилось не только восстанавливать документы и оформлять пенсии для постояльцев, но и искать пожертвования на содержание приютов, а также мыть, кормить и прибирать за его жителями. Первое время, брезгливость, признаётся, была, но она быстро прошла с приходом понимания и обиды за людей, у многих из которых имели родных, но по каким-то причинам жильцы дома для престарелых больше им не нужны.

После закрытия «Домов старчества» на улице чуть не оказались 80 их постояльцев: 15 из них удалось пристроить в  госучреждения, а остальным идти было некуда. Они обратились к Ольге.

«И вот стою я с договором об аренде в руках, а что дальше делать не знаю: за мной 60 человек и все хотят есть», – вздыхает Ольга и, кажется, сама не верит, что это с ней произошло.

Одним из первых благотворителей стал «Фонд Ройзмана»: волонтёры привезли в приют еду, матрасы, постельное бельё, а на первый Новый Год в «Дари добро» устроили праздник с настоящей ёлкой.

Постепенно появились и другие жертвователи: общественные организации поставляли крупы, растительное масло, хлеб и печенье, фрукты и овощи, а на праздники – подарки для подопечных приюта.

Санаторий с неудобствами

Обязательное условие проживания в Транзитном – наличие флюорографии. Второй важный пункт – соблюдение правил приюта.

День там начинается в 7 часов утра. К единственной в доме совмещённой туалетной и ванной комнате скапливается очередь из постояльцев. Тем, кто не может самостоятельно почистить зубы и умыться (а «лежачих» в «Дари добро» – 13 человек) моют и переодевают их соседи. Распорядок дня здесь, как в санатории: в 8 утра – завтрак, в 14 – обед, после – обязательный тихий час, в 19 – ужин, в 22 – отбой.

Подопечные приюта помогают Ольге – единственному в учреждении соцработнику – в уборке, ходят за продуктами, стирают, меняют бельё и моют «лежачих».

Один из мужчин подрабатывает дворником в продуктовом павильоне недалеко от приюта, остальным работать не позволяет возраст и здоровье. Зимой все желающие собирают пластиковые мётлы для одного из предпринимателей за деньги, которых хватает на сигареты и конфеты.

«Вход и выход у нас свободные, я никого не контролирую. Но, если кто-то выпивает или приходит с запахом алкоголя, ночует на улице. Алкоголь здесь запрещён в любом виде. Некоторые у меня отпрашиваются на день-два и уходят пить, потом, протрезвев, возвращаются».

Из развлечений в приюте – телевизор и книги. Раз в месяц Транзитный навещает волонтёр. Она учит подопечных рисовать одновременно двумя руками и лепит с ними поделки из пластилина. С концертами в дом иногда приезжает вокальный коллектив пенсионерок. Принять же большой творческий коллектив в приюте не позволяет площадь, а вывезти подопечных, к примеру, в театр тоже пока невозможно – нет волонтёров, которые смогут всё организовать.

А ещё каждую пятницу в приют приходят братья из православной службы помощи «Милосердие». Они исповедуют, причащают, читают проповеди и просто беседуют с подопечными.

В ожидании чуда

Сегодня в приюте 55 человек, больше постояльцев Ольга принять бы рада, но особняк вместить их не сможет.

Причины, по котором люди оказываются в «Дари добро», разные. Чаще всего пенсионеры оказываются ненужными своим родственникам, и последние, в лучшем случае, звонят Ольге и предлагают забрать их, в худшем же – привозят сами и оставляют их у ворот дома.

«По какой бы причине они здесь ни оказались, все постояльцы ждут чуда: их когда-нибудь заберут домой, – говорит Ольга. –  Я прямой человек и в чудо не верю, но предлагаю им написать письмо или созвониться с семьёй. Ответ один всегда: "Он (она) нам не нужны"».

Другая половина подопечных приюта – бывшие заключенные и бездомные.

«В таких случаях хорошо работает "сарафанное радио" и, наверное, уже у каждого бомжа есть моя визитка», – улыбается Ольга.

Ольга не осуждает даже тех, кто отбывал наказание за убийство: это тоже люди, говорит, не подразделяет на «плохих» и «хороших»,  ко всем относится одинаково.

После восстановления документов и оформления пенсии некоторых постояльцев приюта в порядке очереди удаётся передать через министерство соцзащиты в госприюты. «Лежачих» государство не берёт: вот и получается, что об обездвиженных готов заботиться только «Дари добро».

Последний путь

Говорить о смерти подопечных при других жителях Ольге тяжело. Она вздыхает и ведёт нас в свой кабинет.

Здесь, в небольшой комнатке площадью максимум 10 кв.м., каким-то чудом уместились несколько шкафов с документами, пара стульев, рабочий стол и даже холодильник с монитором видеонаблюдения наверху.

Ольга достаёт объёмную папку: в ней – свидетельства о смерти тех, кого пришлось хоронить приюту.

«Когда умирает постоялец, я связываюсь с его родственниками, если у меня есть их контакты, и предлагаю им самим похоронить. Обычно, услышав новость, все просят 10 минут чтобы подумать и сбрасывают звонок. Потом перезванивают: одни говорят, что похороны очень дорогие и просят нас заняться ими, другие – собирают и хоронят самостоятельно».

«По "спецзаказу" хороню сама, скромно на выделенные государством 6 тыс. 300 руб., в необшитом гробу. Если у умершего остались сбережения, то кремирую. Если родственники не отказываются забирать урну с прахом, захораниваю её на небольшом, выделенном специально для нашего приюта, участке Лесного кладбища», –  Ольга пролистывает папку, вздыхает и возвращает её не прежднее место.

Мечта о доме у реки

«Я не жалею что когда-то взялась за приют. Я счастливый человек: у меня большая семья, которая меня любит так же сильно, как и я их» – с улыбкой, но твёрдо говорит Ольга.

В будущем она мечтает построить новый дом для своей большой семьи – на 100 человек. Чтобы  в нём обязательно было несколько туалетов, большой участок под огород и хозяйство, а рядом – река и лес.

Строительство собственного дома для приюта – перспектива долгосрочная. А сегодня приюту «Дари добро» необходима помощь в покупке стиральной машины и телевизора, продуктов питания, памперсов и пелёнок, медикаментов, средств гигиены для постояльцев. Пожалуйста, подпишитесь на небольшое, но регулярное пожертвование в пользу частного приюта для престарелых и бездомных «Дари добро». Здесь каждому, кто в этом нуждается, дают тёплую постель и горячую еду. Это единственное место в Екатеринбурге, готовое помочь каждому, кому больше некуда пойти.