«Ушёл, чтобы никому не мешаться», «не хочу никому мешать»,  – Владимир часто повторяет эти фразы, грустно глядя в пол и сложив руки на колени. Всю жизнь он «старался приносить пользу», а когда помощь потребовалась ему самому, мужчина стал для близких «ненужным, как вещь, которая износилась». 

Владимир

В углу комнаты около стены стоит кровать. На кровати лежит мужчина. Для удобства положил под голову правую руку. У мужчины светло-голубые глубоко посаженные глаза и глубокие мешки под ними, а щёки мелко исполосованы сеткой капилляров. На груди  – чёрный шнурок, крестик теряется в кольцах седых волос. Мужчину зовут Владимир, в приюте «Дари Добро» он живёт четвёртый месяц.

Владимир соглашается говорить со мной на улице. Он медленно приподнимается на кровати и садится. Обхватывает обеими руками левую ногу и, осторожно придерживая её, разворачивается ко мне. Потом тихо поднимается и опускает себя в инвалидное кресло.    

Крупные морщины на лице и руках, проседь и тяжёлый взгляд скрывают его настоящий возраст. Владимиру всего сорок три года. Медленно, как больной зверь, который едва переставляет лапы, его коляска взбирается на порог и тяжело съезжает с порога. Мы оказываемся на веранде, где, кроме нас, запрокинув головы и прикрыв глаза, греются на солнце несколько пожилых мужчин и женщин. С некоторыми из них он обменивается приветствиями, робко отвечает на вопросы о самочувствии, тихо говорит, как у него дела  – здесь у него появились товарищи. 

Владимир говорит медленно. Я ещё не знаю, почему в его речи вспышками появляется отчаяние, но общий тон  – обречённость и смирение. Он просит остаться в углу веранды, чтобы «никому не мешаться». Никому не мешать  – лейтмотив его истории. 

Потери

«Я родился в посёлке Уразово  – Белгородская область, – говорит он. – Пацаном был, с матерью жил, помогал, с тринадцати лет работал в колхозе. "Девятилетку" (школа, где учатся до девятого класса  – прим. ред.) окончил, по направлению от колхоза пошёл в училище». 

После училища Владимира забрали в армию. Шёл девяносто четвёртый год  – началась Первая чеченская война. Владимир рассказывает, как солдат из его взвода срочно отправили туда. Как он не стал говорить об этом маме, чтобы её не пугать. 

«В апреле погрузили нас на эшелоны и отправили (мы не знаем, было ли это на самом деле, у Владимира не сохранилось никаких подтверждающих участие в войне документов –  прим. ред.). Четыре месяца там был, в "отряде зачистки". Чтобы выполнить задание, мы выжидали  – днями, неделями. По команде внезапно появлялись, как молния делали свою работу и также незаметно и быстро уходили. 

На войне меня ранили  – пуля в двух сантиметрах от аорты прошла, девятнадцать швов наложили. Командир говорил, я в рубашке родился»,  – Владимир прикасается пальцами к животу. Там, где, по его словам, было ранение. Он будто хочет поднять футболку и показать шрам, но вдруг резко одёргивает руку. 

Когда Владимир после ранения лежал в госпитале, ему принесли письмо из родного города. В нём ему сообщили, что у молодого человека умерла мама. Говоря это мне сейчас, спустя столько лет, Владимир неопределённо смотрит в сторону, его подбородок дрожит, как у мальчика, который сейчас заплачет, взгляд становится мутным. Когда он вернулся из армии в пустой дом, соседи сказали, что его мама, узнав, где находится сын, упала в обморок, ударилась головой и умерла от кровоизолияния в мозг.

Обыкновенная история

После армии Владимир семь лет работал в уже знакомом колхозе. Потом колхоз развалился, не стало ни работы, ни денег. Тогда же Владимир познакомился с будущей женой и перебрался к ней в Новый Оскол. 

За жизнь мужчина сменил несколько работ: был электрогазосварщиком, монтёром и помощником машиниста. Работал в строительной бригаде. Ремонтировал машины. Семь лет работал в ритуальных услугах: был разнорабочим, когда людей не хватало, водил похоронную газель. «Морально это тяжело,  – говорит. – Представьте: церемонии, на которых хоронят новорожденных. Там такое может твориться. Угнетает очень сильно». Жена Владимира не работала, он сам говорил ей, что в этом нет необходимости, всего хватает. 

На Урале

Свой дом в Уразово мужчина продал, в Новом Осколе пара построила дом. Родился сын. Сейчас ему пятнадцать лет, с отцом они изредка созваниваются. Владимир по нему скучает.

Два года назад Владимир с женой и сыном переехали в Свердловскую область, в город Красноуфимск. Он устроился на завод. Потом разболелась спина, а через несколько месяцев случился приступ  – разболелась нога – так, что Владимир чуть не потерял сознание. Приехала скорая. Несколько дней мужчина провёл в больнице.

Когда приехал, обнаружил, что жена нашла себе любовника и не стеснялась говорить с ним по телефону на глазах Владимира, прихорашиваться и отправляться на свидание. 

Из-за болей в ноге Владимир потерял возможность работать и стал для родственников обузой: «Как пользу приносить перестал, стал никому не нужным, как вещь, которая износилась»,  – вздыхает.

«Я хотел с собой покончить, потом одумался»,  – в его голосе впервые появляются протестные ноты. 

Владимир решил уйти из дома по-другому: 

«Стал курить на балконе раздетым. На улице зима, мороз. Или окна открою, когда один в комнате. Своего я добился  – заработал пневмонию, попал в больницу. Пускай живут. Главное, чтобы ребёнка не обижали. А я как-нибудь. Не хотел им мешаться».

В больнице Владимира один раз навестила жена. Пришла, принесла зарядку для телефона, домашний костюм. 

Спасение

В больнице стали замечать, что к мужчине никто не приходит. Как-то к нему в палату зашёл заведующий отделением. Мужчины разговорились, Владимир рассказал, что с ним произошло. Врач обещал помочь и связался с соцзащитой  – на случай, его Владимира не пустят домой. 

Так и случилось: когда Владимира выписали, родственники дали ему пару дней  – собрать вещи и убраться. За это время он созвонился с соцзащитой, которая обещала помочь. Домашние его не провожали, даже сын не вышел попрощаться. Так Владимир оказался в приюте «Дари Добро». 

Ольга Бахтина, директор «Дари добро», сразу выделила ему инвалидное кресло  – боль в ноге стала нестерпимой, ходить было тяжело даже на костылях.

«Всё дело в отношении. Здесь ко мне отношение хорошее, слава богу. Ольге Юрьевне тяжело с нами  – нас человек шестьдесят, за каждым нужен уход, присмотр. Спасибо ей большое».

Сейчас Ольга пытается выхлопотать для Владимира квоту, по которой ему могут сделать операцию на ноге  – тогда мужчина снова сможет ходить. Ему предстоит ещё несколько медицинских осмотров и консультаций –  всё это взял на себя приют «Дари Добро». 

Владимир смотрит на меня, его брови подняты, лицо светлеет. Голос из тихого, потерянного вдруг становится почти звонким:

«Мечта у меня  – встать на ноги, устроиться на работу. Но один я этого не сделаю. Нужен человек, который бы помог с документами, чтобы мне сделали регистрацию и назначили очередь по квоте. Сейчас Ольга мне с этим помогает. А лишние вопросы я стараюсь никогда не задавать». 

В приюте «Дари Добро» найдётся место каждому, кто потерял надежду на помощь и не знает, куда пойти. Здесь живут бездомные  – пожилые и совсем молодые, как Владимир. Сейчас в приюте находится около пятидесяти человек, всех их нужно обеспечить лекарствами и питанием, а также средствами ухода для тех, кто не может самостоятельно передвигаться. Пожалуйста, подпишитесь на небольшое, но регулярное пожертвование в пользу социального приюта «Дари Добро».