Собачье сердце

Канистерапия — это метод лечения и реабилитации с использованием специально отобранных и обученных собак. Во всём мире она используется в работе с пациентами с психологическими, эмоциональными и неврологическими нарушениями, а также с пожилыми людьми и инвалидами. В Екатеринбурге с 2010 года её применяют в психиатрических клиниках и в индивидуальной работе с детьми и взрослыми. Последние несколько лет собаки также навещают пациентов хосписа. Канистерапия здесь выступает одним из видов паллиативной помощи и даёт неизлечимо больным людям возможность бороться со страхом смерти и учиться наслаждаться жизнью.

«Где Ромашка, где Редиска?», — доносится до нас, когда мы оказываемся в нескольких метрах от здания хосписа в компании нескольких собак. На крыльце паллиативного отделения Центральной городской больницы № 2 в одиночестве сидит женщина в инвалидной коляске. Услышав свои имена, собаки виляют хвостами и рвутся вверх по лестнице, радостно подбегая к ней. Мы ждём, пока она погладит всех собак, и заходим внутрь.

Ромашка, Редиска и Фокси — три йоркширских терьера психолога и канистерапевта Любови Владыкиной, которых знают и ждут практически все пациенты хосписа. Раз в две недели по пятницам вместе с собаками она приходит в хоспис и обходит палаты на всех трёх этажах. Кроме хосписа вместе с собаками Любовь помогает людям справиться с проблемами в индивидуальной практике, а также в школах и психиатрических больницах. 

Канистерапия — это социально-психологическая реабилитация, которая помогает человеку приспособиться к новым условиям жизни. В хосписе терапия работает немного иначе: здесь канистерапевты занимаются не реабилитацией, а сопровождением пациентов с тяжелыми неизлечимыми заболеваниями. К ним приходят, чтобы поднять их настроение и дать возможность вспомнить хорошее.

— Самое важное в такой работе — понять, что пациенты хосписа — это люди, которым нельзя помочь вылечиться. Им нужно помочь прожить остаток жизни с радостью и дать насладиться каждой её минутой, — объясняет Любовь.

Работать в такой терапии может только собака, которая обладает необходимыми внутренними качествами. У неё должны быть здоровая психика, уравновешенные родители и надежный заводчик. Важно с самого детства правильно воспитывать и социализировать собаку: она должна быть безукоризненно лояльной к другим животным и людям, в том числе нездоровым. Работая, собака не может ни в каком виде проявлять агрессию или обидчивость. Пациенты могут случайно или специально наступить на хвост или лапу, ударить или ущипнуть, и на это она не должна реагировать. Однако вне работы собаке позволяют делать что угодно. 

Когда мы оказываемся в актовом зале, Любовь по-матерински строго и заботливо переодевает по очереди Ромашку, Редиску и Фокси. Причёсанные собаки бегают по помещению и виляют хвостами.

— Что-то вы, ребята, все на одно лицо, — шутит вошедшая в зал сотрудница хосписа. Йорки действительно похожи: самая старшая, Фокси — мама Ромашки и Редиски. Хозяйка легко их узнаёт, но всем остальным удаётся различать собак только по ошейникам разных цветов.

Постепенно мы передвигаемся по всем трём этажам хосписа, проводя с каждым пациентом в среднем пять минут.

— К вам гости пришли, выбирайте, с кем будете обниматься, — заглядывает в палаты канистерапевт.

Принять жизнерадостных собак готовы не все — отказываются от общения с животными аллергики. Но большинство встречает йорков радостно: одни ласково гладят собак и прижимают их к себе подобно плюшевой игрушке, другие — молча лежат рядом с ней.

Мы заходим в палату к женщине с ярко-рыжими волосами. Она улыбается и сажает всех йорков к себе на кровать.

— Смотрите, какая прелесть! Ты мой золотой! — восхищается женщина, когда Редиска начинает лизать её прямо в щёку. Под смех пациентки Редиска получает заслуженное угощение от хозяйки. Редиске повезло — следом лакомство даёт и счастливая женщина.

Радостные лица пациентов хосписа во время таких визитов можно увидеть часто.

— Взаимодействуя с собакой, человек через телесную реакцию возвращается к приятным воспоминаниям из детства, — объясняет Любовь. — Собака — это олицетворение мягкой детской игрушки, которая тактильно и визуально даёт нам приятные ощущения. В возрасте 2,5–3 лет ребёнок впервые оказывается на расстоянии от мамы: после того, как его отлучили от грудного вскармливания, он тянется к мягким игрушкам. Когда мы умираем, мы встречаем ужас и детский страх потеряться навсегда. Собака позволяет закольцеваться на более приятном уровне — уходит страх, исчезает ощущение потерянности и невозможности управлять своей жизнью. Остаётся умиротворение и лёгкая детская радость. Особенно хорошо это видно по работе с пациентами, которые находятся в глубокой деменции — ощущения у них помнит только тело.

При общении с пациентами хосписа собака берёт на себя часть боли, потому что у неё развита эмпатия. У пациента в это время выравниваются дыхание и пульс — ему становится легче. Собаки не чувствуют, когда нужно остановиться, поэтому их важно вовремя отлучать от пациентов. Такова природа их альтруизма: если коты готовы на всё ради своего человека, то собаки — ради каждого.

Главное в канистерапии — это саморегуляция и целеустремленность хозяина, потому что работает в паре именно хозяин, собака — это хорошо отлаженный инструмент. Хозяин должен быть вожаком и создавать у собаки базовое чувство безопасности — только в этом случае её нервная система будет в порядке.

— Человек настраивает собаку своей энергетикой. У нас были случаи, когда человек не мог находиться в палате — тогда его собака тоже не выдерживала. Если собаку тошнит, если она начинает хотеть в туалет — это отражение проблем человека. Есть палаты, куда мои коллеги не могут заходить. Важно быть честным с собой: если я не могу зайти внутрь, я не захожу.

По пути в следующую палату мы встречаем родственников пациентов и сотрудников хосписа: и те, и другие уже знакомы с собаками и рады им.

— Когда мы посещаем близкого умирающего человека, мы сами очень растеряны — нам трудно общаться с ним, — делится канистерапевт. — Собака выступает проводником и соединяет пациента и родственника, возвращает их в одну реальность. Но сильнее всех нас ждёт медперсонал: если пациенты и родственники находятся в хосписе временно, то сотрудники обитают в нём постоянно. Благодаря общению с собаками они на время уходят от роли сопровождающего умирающих пациентов и возвращаются к своей жизни.

Заканчиваем сеанс в ординаторской. Уставшие собаки разваливаются на столах и на коленях врачей.

— Они понимают: зашли в ординаторскую — работы больше не будет — можно расслабиться. Сотрудники — усталые, выгоревшие, но всё же живые люди. Каждую собаку после сеанса нужно реабилитировать. Одним для восстановления необходимо погулять, другим — погрызться, поспать, поесть или сходить в туалет, — рассказывает хозяйка.

Любовь признаётся, что и ей канистерапия даётся тяжело, поэтому сейчас она ходит в хоспис раз в две недели, хотя начинала с раза в неделю. После сеанса она обязательно хорошо ест и по возможности спит. Главным помощником в работе для неё становится правильное понимание миссии: не спасти, а помочь.

В Первом екатеринбургском хосписе лежат пациенты с неизлечимыми заболеваниями — их уже нельзя спасти, но им можно и нужно помогать. Фонд Ройзмана делает это уже семь лет при вашей поддержке: нам удалось открыть третий этаж на 25 мест, отремонтировав его и частично оборудовав, облагородить территорию при паллиативном отделении, чтобы пациенты могли гулять среди цветов, заполнить библиотеку хорошей литературой. Однако есть и рутинные расходы на менее масштабные цели: на вкусную еду для пациентов, на расходные материалы для ухода за ними, на препараты и так далее. Даже небольшое ваше пожертвование найдёт своё лучшее применение в хосписе. Оформить его можно по форме ниже. Спасибо за помощь.