Олег много улыбается и постоянно опускает глаза. Улыбка его такая лукавая, а скромность – будто наигранная. Он смущается, когда к нему обращаются на «вы», а его руки беспокойно поправляют манжеты и ворот рубашки. Под ним – повязка с трубкой от трахеостомы.

Он ведёт себя так, будто привык к публичности: перед камерой держит осанку, сидя за столом меняет позы, поправляет одежду. Ему внимание одновременно приятно и претит: он с удовольствием работает с фотографом, но на вопросы отвечает кратко и общо.

Олег живёт в приюте для людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, и престарелых «Дари добро». На интервью он пришёл вместе с его руководителем – Ольгой Бахтиной: после недавней операции по удалению гортани в онкоцентре Олег не может говорить поэтому на все вопросы отвечает письменно, а Ольга ему помогает. Подробно рассказывать он о себе не хочет: нетерпеливо ёрзает на стуле, то и дело с умоляющей улыбкой смотрит на Ольгу – хочет поскорее уйти.

Уважительная причина

Олег почти половину своей жизни провёл в колониях: получил четыре срока за хранение оружия, разбой и последний – за убийство.

Из екатеринбургской ИК №2 Олег вышел пять месяцев назад – его освободили досрочно из-за болезни. В тюрьме у него диагностировали рак гортани II стадии, там же оформили III группу инвалидности. С просьбой забрать мужчину в приют Ольге позвонили из колонии. Оказалось, что после освобождения ему некуда и не к кому вернуться: родители давно умерли, друзей и близких у мужчины нет, жилья тоже. Олег – уже шестой бывший заключенный, который попадает в приют «Дари добро» за последний год. Если бы Ольга не согласилась забрать его в приют, мужчину бы не выпустили и он продолжил бы отбывать срок без квалифицированного лечения. Так он поселился в доме в Транзитном переулке, дом 4.

Мечта за #

Родился Олег в Узбекистане. До девяти лет жил с бабушкой, помогал ей: в своём доме в городе Андижане они держали небольшое хозяйство.

Самые тёплые его детские воспоминания связаны с любимой собакой Дези и бабушкой Клавой и их совместной поездкой в Крым, где мальчика впечатлила (дальше – текст Олега, написанный от руки. Орфография и пунктуация здесь и далее сохранены) «тюряга Пушкина –  Гурзуф, дом, бабушка тогда мне объяснила так, что это тюрьма Пушкина» (поэт был в 1820 году переведён на службу в Крым – прим.ред.). Мечтал маленький Олег служить в морфлоте, но стать капитаном корабля дальнего плавания или морским пограничником не удалось.

– Почему?

Олег ухмыляется и рисует на листочке «#».

Из Узбекистана Олег с бабушкой переехал в Кемерово, периодами жил с мамой и отчимом в Первоуральске. Увлекался хоккеем, играл за дворовую сборную. Затем окончил местный техникум по специальности тракторист-водитель.

Послушным сыном и внуком Олег не был никогда. Ещё в Узбекистане, когда был ребёнком, много хулиганил, а в 24 года получил первый срок. Говорит, связался с плохой компанией.

«Кража, хулиганка, нож, 6,6», – предвосхищая следующий вопрос, отвечает он на бумаге.

Молодому человеку дали шесть с половиной лет заключения. Если бы рядом оказались другие друзья, которые смогли бы его поддержать и направить, возможно, считает мужчина, преступление он бы не совершил. Не было тогда рядом и главного наставника – отчима, который всегда учил пасынка «жить, работать, учиться, не предовать».

Позже ещё два срока Олег получил за кражи и хранение оружия. Последний – четвёртый – за убийство группой лиц. За него Олег отсидел шесть лет вместо десяти, работал «стропольщиком» и вышел из-за болезни. Это всё, что он рассказал об этом заключении. Деталями с нами хотела было поделиться Ольга, но, поймав неодобрительный взгляд Олега, остановилась: «Нет, этого писать не стоит».

«[Сожалею ли?] О чём-то да, о чём-то нет. Научился выживать один. Наверно в 90-х не стоило бы брать в руки ни какое оружие» – выводит он на бумаге.

Олег говорит, что не сентиментален, никогда не испытывал привязанности ни к людям, ни к вещам, ни к местам. Правда, как напоминание о 20 годах заключения, у Олега остались три татуировки: на спине и руках. Закатать рукава рубашки и показать хотя бы одну из наколок мужчина отказывается, как и отказывается сказать что на них изображено, только пишет об их значении: «Ненависть, одиночество… Так надо было раньше было».

Сегодня из близких у него только одна подруга мамы, «сестра как», женщина поддерживает Олега до сих пор, часто навещает его в приюте и в больнице. Больше у мужчины никого нет – никто не писал ему и не навещал в колонии, когда он отбывал свой последний срок.

– А кто помогает вам сейчас?

Мужчина кладёт ручку, улыбается и долго смотрит на Ольгу.

Галстук

После выхода из колонии от курса химиотерапии Олег, посоветовавшись с Ольгой, отказался, и ему удалили трахею. Теперь в горле мужчины стоит трахеостома – через неё Олег и дышит. Повязки меняет себе сам, не доверяя это даже медперсоналу в больнице, а когда проходит мимо зеркала, всегда смотрится в него и поправляет повязку с трубкой, как галстук-бабочку.

После операции голос к мужчине уже не вернётся, общаться Олег сможет только шёпотом, сейчас он пробует что-то говорить – разобрать его речь сложно из-за свиста, с которым входит и выходит воздух через трахеостому. Но с утратой голоса Олег смирился: он немногословный.

«Не из лучшего варианта»

Здесь, в приюте, Олегу нравится. Он живёт с соседями в одной из комнат на втором этаже большого цыганского коттеджа. Хотя и пишет, что общения здесь достаточно, всё же, по словам Ольги, он нелюдим и большую часть времени проводит копаясь в телефоне и слушая любимую электронную музыку от ППК, Space и Zodiaс, читает детективы. Когда нужно помочь в доме по хозяйству, всегда помогает.

После выздоровления Олег планирует найти работу и снять жильё:

«Пусть даже в таком положении какуйнибудь работу [хочу найти]. Грузчик».

Задумывается Олег и о семье, считает, что главное счастье – это любящие люди рядом. Он хотел бы встретить обязательно умную и заботливую женщину, а сына назвать в честь отчима – Борисом. Раньше не женился, потому что «просто в то время я был не из лучшего варианта», – и снова улыбается.

Ольга Бахтина готова принять в свой приют ещё много нуждающихся, но количество мест в доме в Транзитном переулке ограничено. Ограничены и финансовые возможности приюта, которых не хватает на содержание 53 одиноких пенсионеров и людей с инвалидностями. Пожалуйста, оформите небольшое регулярное пожертвование в пользу частного приюта «Дари добро», чтобы у всех его постояльцев всегда была горячая еда и тёплая постель, а также шанс на реабилитацию и новую жизнь.