Иван Васильевич не похож на типичного бездомного — высокий, крепкий, с подравненными бородой и усами, в чистой одежде — точно домашний человек, вышедший из соседнего дома покурить. Ему 59 лет. Сидим мы солнечным утром на крыльце частного приюта для бездомных «Дари добро». То и дело мужчина щупает левый карман своих спортивных брюк: там телефон, вдруг сейчас завибрирует — ему позвонят и вызовут в Москву на съёмку передачи «Жди меня». С 10 августа он ждёт вестей о своей дочери и, благо если она просто уехала отдыхать и поменяла на время номер телефона, и поэтому о ней ничего пока неизвестно. Но закрадываются и плохие мысли. Иван вытряхивает их из своей головы, как пепел с сигареты — быстро. А саму сигарету он курит долго и с удовольствием.

Иван Васильевич путается в датах и не помнит некоторых имён — это последствия операции на сердце, врач так и сказал: «Будете терять память». За это мужчина извиняется каждый раз, когда не может припомнить что-то в своей истории.

Как я стал существом

Бездомным Иван Васильевич оказался неожиданно. Сам он родом из города Шелехов, что в Иркутской области. Там окончил школу, не закончил высшее образование, работал начальником строительного участка, даже владел своим маленьким бизнесом и помогал людям с инвалидностью. Семейная жизнь тоже была неплохой: с женой Еленой они прожили более 20 лет и вырастили её сына.

— В 2010 году мне позвонила мама и сказала что болеет. «Приезжай». Она жила в Домодедово, в Московской области. Требовался уход, её болезнь была связана с мозгом. Женщина, с которой я жил, Елена... До сих пор она осталась в моём сердце, но дело не в этом, — обрывает себя на полуслове Иван и продолжает. — Меня отпустила, и я уехал помогать маме. У мамы были приступы, её клали в больницу, я ездил, кормил её утром, в обед и вечером — там недалеко была больничка.

Спустя пять лет мама умерла, а Иван так и остался жить в Подмосковье. Елена подала на развод, и их заочно развели.

Ещё через четыре года племянник Ивана предложил мужчине продать его недвижимость в Домодедово и купить частный дом во Владимирской области. Всё прошло быстро и тихо.

— Квартиру я продал сам, отдал карточку с деньгами племяннику. Они с женой провели вторую сделку. Я даже не знаю, сколько стоил их дом, не спрашивал. Пообещали меня прописать, но через четыре месяца меня попросили съехать, якобы я им мешаю.

Самого племянника в своё время Иван приютил после армии, как родного сына: десять лет молодой человек прожил у дяди в Иркутской области и ни в чём не нуждался.

— А здесь он воспользовался мной, и его жена тоже. Мне обидно очень. Сперва я смалодушничал: у них и дети маленькие были — три и пять лет. Вот как получилось! Я хочу нормально жить, а не существовать. Я стал существом! — последнюю фразу Иван заявляет внезапно громко, да так, что на нас оборачиваются другие жители приюта, вышедшие покурить на крыльцо. — Я не верю людям. У меня нет прописки уже два года. Власти помочь ничем не могут. Куда я только не ходил! Всё законно. Я сам продал квартиру.

Сорок два дома

— После этой ситуации вернуться в Иркутск у меня не было возможности, вернее, финансов.

Иван лукавит, последние два года он провёл в разъездах, пенсия и выплаты по инвалидности позволили ему побывать и в Красноярске, и в Тюмени, и в Анапе, и в Воркуте, и в Воронеже. Чаще Иван жил на вокзалах, а ещё, по подсчётам мужчины, он останавливался при тринадцати храмах, восьми скитах и в двадцать одном «Доме помощи».

Помимо потери памяти, операций на желчном пузыре и стентировании аорты у Ивана сахарный диабет и три послеоперационные грыжи: одна паховая и третья, пожизненная, группа инвалидности. Хирурги, к которым он обращался, грыжи эти оперировать не взялись. И, по словам Ивана, все многочисленные «дома», в которых он жил, боялись оставлять его у себя надолго — вдруг умрёт.

Внезапные вести

Благотворительная организация «Ночлежка» в Марьиной Роще стала тем самым двадцать первым домом. Здесь-то в начале июля Ивана и застала новость о том, что его разыскивает дочь.

— Ко мне подошёл сотрудник «Ночлежки» и сказал: «Вы не похожи на бездомного. Я подам вашу анкету в программу «Жди меня». Через некоторое время звонят с программы. Я не поверил. Да какое «Жди меня»! Оказалось, дочь ищет меня уже четыре года, с 2017–го. Единственное, что меня смущает: почему редакторы ничего не говорят о маме Полины? Конечно, я обрадовался. Мне помогли купить билеты на поезд до Иркутска».

С мамой Полины — так зовут дочь Ивана, — по словам мужчины, были лишь нечастые встречи. О том, что он стал отцом, Иван узнал спустя месяц после рождения дочери в 1999 году. Пришёл к ней домой и коротко спросил: «Помогать?», — женщина так же коротко ответила: «Нет», — и Иван ушёл навсегда из её жизни и жизни Полины.

В Екатеринбурге у Ивана была пересадка на поезд, но на вокзале ему стало плохо — прохожие вызвали скорую и мужчину увезли в больницу. Это уже было в середине июля. Вдобавок ко всему судебные приставы по ошибке арестовали банковский счёт Ивана.

— После выписки из больницы я позвонил редактору программы. Спасибо Олегу — положил мне деньги на телефон, — вновь Иван перескакивает с одной мысли на другую. Олег, к слову, тоже бездомный, живёт на екатеринбургском вокзале. — Она [редактор] сказала, что съёмка запланирована на 10 сентября, а пока они меня разместят здесь, в Екатеринбурге. Телефон дочки мне не дали, но заверили: «Всё идёт идеально».

Остаться живым

Контакты руководителя приюта «Дари добро» Ольги Бахтиной редакция «Жди меня» нашла в интернете. В тот же день Ольга разыскала Ивана на вокзале, принесла ему горячий обед и предложила место в приюте. Олег отказался, но взял номер телефона.

— Вот сидишь на вокзале в Екатеринбурге, да, неделю не ешь. Каково это? Я привык отдавать, а сам просить не умею. Олег всё это время меня кормил. Мне надо было обдумать всё, не мог же я с бухты-барахты поехать [в приют]? Тогда же мне нужно было просто поесть и остаться живым.

На следующее утро Иван набрал номер приюта, Ольга вызвала такси, и мужчина приехал. Здесь его обеспечили не только жильём и питанием, но и жизненно необходимыми лекарствами.

Так «Дари добро» стал двадцать вторым домом помощи для Ивана, и, по его словам, екатеринбургский приют — лучшее место, в котором он останавливался за последние два года.

Свою дочку Иван представляет высокой, стройной и красивой, а ещё  похожей на него. О Полине отец думает постоянно: какая она, на кого учится, кем работает, есть у него внуки? Но признаётся: мечтать и представлять страшно, вдруг всё не так, как ему напридумывалось. Но в мыслях о скорой встрече Иван отказать себе не может. В одном он уверен: у Полины «не глупая голова, как у меня. Отчество у неё "Иванова" — это точно. Кажется, редактор проговорился в телефонном разговоре и, по-моему, у дочки фамилия моя. Но я не уверен, может быть, мне так хочется думать». 

В Иркутске мужчина планирует остаться навсегда. Работать официально он не сможет, но сможет заниматься ремеслом — у него шестой разряд плотника, есть водительские права и все документы в порядке.

— Я не знаю, что я могу сказать Полине при встрече. Обниму, само-собой. А так — как пойдёт.

Постскриптум

Редакторы «Жди меня» несколько последних дней пытались связаться с Полиной, а когда дозвонились до девушки, она отказалась от съёмок в программе. На сайте телепроекта введённые данные Ивана и Полины в поисковой строке выдают «ничего не найдено по заданным параметрам». Накануне мужчине всё же сообщили номер дочери, но связаться с ней ему так и не удалось. 

Ольга Бахтина, директор приюта «Дари добро», сообщила: Иван в подавленном состоянии и больше не намерен ехать в Иркутск, а желает вернуться в Москву и жить на вокзале.

Частный приют для людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, «Дари добро» всегда готов оказать помощь тем, кому она необходима. Здесь не смотрят на бэкграунд постояльца, не критикуют и не осуждают, а просто помогают. Помогите, пожалуйста, и вы: по форме ниже вы можете оформить любое пожертвование в адрес приюта. Лучше, если оно будет ежемесячным, чтобы у постояльцев «Дари добро» всегда была горячая еда, кров и необходимые лекарства. Спасибо!