Завтрак

Девять утра в паллиативном отделении Екатеринбурга. На втором этаже в палатах поднимаются с кроватей пациенты.

— Сегодня у нас два вида молочной каши: пятизерновая и рисовая. Хлеб с сыром и чай, — рассказывает буфетчица Альбина Викторовна. Она поправляет полиэтиленовую шапочку на голове и берётся за тележку со стаканами и бидонами с кашей. Помощники медсестры забирают из её рук тарелки и раздают завтрак.

В зависимости от состояния пациенты получают разную пищу. Между собой обычную еду с пониженным содержанием соли медики называют «общим столом», а блюда с ограничением углеводов для диабетиков — «девятым столом». Еду приносят либо в обычном виде, либо протёртую, либо взбитую блендером для зондового питания [питание через трубку, введённую в пищеварительный тракт — прим. ред.].

На полдник обычно приносят кефир и печенье. Особенно истощённым пациентам дополнительно дают белковые смеси, чтобы повысить количество калорий в пище. Это помогает замедлить стремительную потерю веса из-за неизлечимых болезней.

— У кого изо рта льётся, тех из поильника кормлю, — поясняет помощница медсестры Ирина. Она кормит кашей бабушку с очень тонкими белыми руками. Иногда у бабушки каша льётся изо рта, медсестра утирает её полотенцем.
— Спасибо, — шепчет пациентка.

— Ещё солнышко выглянуло для нас, — стучат ложками её две пожилые соседки по палате — они могут есть сами.
— Ещё капельку покушаете? — упрашивает Ирина.

Бабушка кивает.

— Давай ещё одну ложку? Вкусная каша? Тогда, может, ещё две? Три? Потом до обеда будешь отдыхать и поправляться. А то смотри, какая стройная. Я таблетки стараюсь класть в кашу или в чай, чтобы горечь не чувствовалась.

Через двадцать минут тележка с едой спускается на первый этаж хосписа. Раздавать тарелки приходит помощница медсестры Мирослава.

— Вкусно, нормально, качественно, в меру, — серьёзно отчитывается один из мужчин в палате и внезапно шутит. — Из дома можно ещё что-то заказать: еду или даже велосипед.
— Хлеба два или три кусочка? — спрашивает Мирослава.

Сосед мужчины, Виталий Егорович, соглашается на три.

— Кормят хорошо. У кого есть аппетит, тот доедает. Мне нормально. Почти две недели здесь. А это у меня икра лосося. Бабушка же меня любит — принесла! Из 76 лет 55 с ней пожил, — усмехается он и принимается за кашу. — Всё полезно, что в рот полезло! Я лежал в другой больнице: как там кормили и здесь — это земля и небо. Там был общепит, а здесь почти как дома.

В соседней палате две пожилые женщины садятся завтракать за белый стол. В хоспис они поступили в один день. У обеих — онкологические заболевания.

— Я такая бессильная сюда пришла. Но за эти пять дней хоть вставать начала, — поправляет платок на голове Валентина Васильевна. — Нас здесь и морально, и психологически поддерживают. Ой, я довольна! Вот если бы дома за нами кто-то ухаживал так же.
— Мы ведь себя обслуживать сами уже не можем, а тут подадут, уберут всё. Очень хорошо, — соглашается её соседка Рамза Мисбаховна. — С нашими желудками жирное и жареное, как дома готовят, нельзя. Нас надо едой поддержать только, чтобы не разваливались.

Обед

В дальней палате на тумбочке стынет овсяный суп и пюре с курицей в сливках. Статная и красивая Анна Семёновна сидит на кровати и с упоением рассказывает о своей жизни длинной в 72 года. О том, как с семидесятых работала танцовщицей в свердловском цирке, а потом ещё 40 лет была при этом же цирке директором гостиницы, которую гости называли настоящим раем. О том, как в молодости управляла трактором прямо на краю обрыва и как за ней толпами ходили мужчины, приманенные ароматом её дорогих духов. Вот только о своём диагнозе она рассказывает нехотя.

— Два года назад попала в больницу с переломом бедра. Тогда эти метастазы в костях и начали развиваться, а я ходить почти перестала. Боль такая — не могу описать. Мы с доктором сейчас подыскиваем обезболивающее лекарство, чтобы я могла хоть чем-то помочь дома. Ведь я оптимистически настроена, моя цель — снова ходить, — с гордостью проговаривает Анна Семёновна.

Потом она вспоминает, как лежала с переломом в одной городской больнице и голодала почти две недели, потому что не могла открыть контейнеры, что приносили медсёстры. Ещё вспоминает, как заплакала, когда почувствовала запах борща и уговорила кого-то из персонала покормить её с ложки.

— Я думала, что в хосписе всё будет так же. Но в каком я была в шоке, когда всё оказалось другим, — улыбается женщина. — Я была очень благодарна врачу, который меня сюда направил. Думала, что лучше дома остаться, а нет. Второй раз уже сама в хоспис попросилась. Здесь ведь еду приносят в тарелках, а её ещё и есть можно! Я сыну говорю не приносить мне продукты, потому что мне достаточно. Единственное — только квашеной капусты. Дома я вообще редко ела — аппетита не было.
— А здесь?
— Я вообще не знаю, откуда он здесь берётся! — смеётся Анна Семёновна. — Захотела как-то кашу, а утром приносят мою любимую пшёнку на молоке. И она похожа на ту, которую я варю. Это же моя каша! Потом я захотела рисовую — мне приносят рисовую. Я не поверила. Они мысли мои читают?

Ужин

Третий этаж, шесть вечера. В палатах пахнет гречкой и котлетами. Помощница медсестры Елена бегает по коридору с тарелками в руках.

— Мы стараемся всех быстрее накормить, пока еда горячая. Но есть микроволновка, если что-то остыло, — на ходу объясняет она и обращается к Анфисе Викторовне: — Протёртую девятку и две обычных.
— А можно вторую котлету? — доносится из палаты мужской голос.
— Можно, — отвечает Елена.

В одиночной палате за ноутбуком сидит Марина. У неё детский церебральный паралич — всё тело сковали спазмы. Она ждёт ужин и слушает аудиорассказ под названием «О жизни подростка, о жизни без весны». Марина говорит с трудом, но разобрать её слова получается.

— Вкусно тут, — кивает она, когда Елена приходит её кормить с ложки. — А дома мне всё папа варит, что я выбираю: лагман или борщ.

После того, как все постояльцы хосписа поели, помощницы медсестры собирают пустую посуду. Буфетчица Альбина Викторовна выдыхает и увозит телегу со звенящими стаканами. Заведующий паллиативного отделения Вячеслав Вакульский проходится по палатам, проверяя некоторых пациентов.   

— Питание нельзя недооценивать, оно стоит наравне с терапией, — говорит врач. — Без еды, как бы мы ни обезболивали наших пациентов, ни придумывали разные занятия, тренинги и концерты, у них банально не будет сил. А мы боремся со всеми проявлениями заболевания — интоксикация, тошнота, боль — для того, чтобы человек смог нормально есть. Питание — это основной фактор в любом лечении. Нашим пациентам особенно важно, чтобы еда была аппетитной и вкусной, даже если она диетическая. 

Во время болезни есть совсем не хочется. И перетерпеть день-другой без еды иногда даже полезно. Но для постояльцев екатеринбургского хосписа, которые месяцами и годами живут с неизлечимыми заболеваниями, каждый день — это подарок судьбы и результат борьбы за жизнь вместе с медиками. Обессиленному организму очень важно правильно питаться, а самому человеку — вкусно. Фонд Ройзмана уже много лет поддерживает паллиативное отделение в Екатеринбурге, полностью оплачивая питание нескольких десятков пациентов и сотрудников. 600 тысяч ежемесячно — большая сумма, но благодаря вашей поддержке каждый день по палатам хосписа разносят вкусную и здоровую еду. Пожалуйста, пожертвуйте в пользу паллиативного отделения любую сумму по форме ниже. Спасибо!